
Пока одни компании инвестируют в инновации и маркетинг, другие тратятся на патентные разборки. Нужно защищать многообещающие разработки еще на этапе идеи, считает Юрий Гущин, сооснователь Banuba и бизнес-партнёр Виктора Прокопени. Стартап за два года жизни подал 32 патентные заявки в USPTO, патентное ведомство США.
О патентных войнах
За свою жизнь американский изобретатель и предприниматель Томас Эдисон получил почти 2300 патентов в разных странах. Сегодня компании-гиганты могут регистрировать больше 5000 патентных заявок в год.

Возьмём, к примеру, телефон. Это не просто инструмент коммуникации. Это миллионы человеко-часов работы и сотни тысяч патентов. Какое их количество приходится в отдельности на дизайн, ПО, технические решения — сложно подсчитать, но в среднем в смартфоне 250 тысяч патентов.
ЮРИЙ ГУЩИН
Один из «пионеров» ИТ в Беларуси. Начинал в 80-е. Опыт: проекты для BBC, НОК, Maxim Integrated, Samsung, 10 лет разработки игорных алгоритмов и ПО в Amatic, создание алгоритма по распознаванию циклов сна. В бизнесах, основанных с Виктором Прокопеней, отвечает за R&D. Фокус — технологии компьютерного зрения, машинного обучения, AI. Многие запатентованные изобретения Гущина используются в своих же компаниях.
В прошлом году в USPTO было подано почти 319 тысяч заявок. Но практика показывает, что все учесть сложно. Даже Эдисону пришлось отстаивать патент на лампу накаливания в суде. История Мейера Остина, разработчика игр, ещё один из таких примеров — в 2012 году компания Uniloc обвинила его в использовании идеи каталога приложений. Звучит абсурдно? Этим и пользуются патентные тролли.
Компания Eolas выиграла в 2007 году патентный спор против Microsoft на сумму 565 млн долларов. Она запатентовала способ, при котором подвижные элементы изображения в видео с гиперссылками могут быть связаны между собой.
Немецкая компания IPCom (не путать с информационной службой IP.com) специализируется на патентных исках против телефонных компаний Apple, HTC, Nokia и других. Поддерживаемая американской компанией Fortress Investment, таким образом она получила несколько сотен миллионов евро от Deutsche Telekom.
— Как правило, права на интеллектуальную собственность принадлежат патентообладателю. Посмотрите на Apple, Samsung, Intel, Microsoft и прочих. Получать патенты приходится абсолютно для всего. Как только компания становится крупной, патентные войны ей гарантированы, — Юрий Гущин считает, что патентные войны имеют последствия.
Apple и Samsung семь лет через суд выясняли друг у друга, кто у кого заимствовал идеи. На это было потрачено огромное количество денег и времени компаний. Тяжба только закончилась, а уже в октябре Национальная ассамблея Южной Кореи планирует начать проверку Apple, Google и других глобальных технологических гигантов, работающих в стране.
— Патенты защищают первичные решения, это отличная валюта, которая всегда торгуется. Не хотите патентовать? Это сделают другие, — говорит бизнесмен. — А вам предложат выкупить патент или заключить лицензионный договор на использование ваших же интеллектуальных разработок.
Для небольших компаний стоимость процедуры за нарушение патентных прав часто слишком высока, поэтому у них нет выбора, кроме как согласиться на схему лицензирования.
Эти Non-Practicing Entities (NPE) — непрактикующие юрлица — строят бизнес на агрессивном использовании чужой интеллектуальной собственности.
алгоритм действий троллей
- Запатентовать чужую идею первым.
- Подождать, пока идея воплотится в похожую технологию.
- Подать иск о нарушении патентных прав.
- Заключить как можно больше досудебных соглашений, пусть на небольшие суммы.
- Profit!
— Они не занимаются ничем, кроме выискивания слабых мест в решениях компаний. У них стойкий иммунитет ко встречным искам, так так сами они ничего не производят, то и обвинить их в нарушении патента невозможно, а запрет на реализацию продукции для них не значит вообще ничего, — говорит Гущин.
Достаточно посмотреть на мировой опыт.
В США патентные тролли были настоящей головной болью технологических компаний. До 2017 года почти 45% случаев нарушения патентных прав рассматривались в Восточном округе штата Техас в городке Маршалл. Округ Делавэр остается вторым наиболее часто используемым местом для этих юрисдикций. И большинство решений принималось в пользу патентообладателей, которыми были патентные тролли.
Почти 30 лет патентообладатели имели полную свободу в выборе места подачи судебного иска к нарушителям. Верховный суд пересмотрел стандарт и с весны 2017-го местом проведения патентных споров стало место нарушения или бизнеса ответчика.
— Некоторые юристы считают, что это сильно повлияет на распределение патентных случаев по всей территории США. Но, к примеру, в 2014 году 64% всех публично торгуемых компаний, входящих в Fortune 500, были зарегистрированы в штате Делавэр. — бизнесмен предполагает, что даже в рамках решения Верховного суда Делавэр останется привлекательным для троллей.
— Вся суть патентной системы должна быть в том, чтобы защитить идеи и стимулировать инновации, а не обеспечивать подставные компании, которые ничего не делают и вымогают миллионы от инноваторов, — отмечает Гущин. — Но это именно то, что делают патентные тролли.
В России компания, оспаривающая патент в Палате по патентным спорам, несёт все расходы, даже если он оспорен.
В Германии немного иная ситуация. Тролль-обладатель патента, может выставить претензию о запрете его использования. Если продукт уже на рынке, то в этом случае он снимается с продажи. Если в итоге суд будет на стороне производителя, то патентообладатель выплачивает упущенную выгоду за период «заморозки» товара.
— Оспорить такие ситуации в суде сложно. К тому же независимо от результатов патентных споров, они невероятно дорогие, — по мнению Юрия Гущина, намного дешевле договориться без суда.
При этом происходит обыкновенный шантаж, к которому мелкие компании и стартапы в большинстве своём не готовы — судебные издержки могут состоять из шестизначных цифр, а услуги адвокатов в таких делах могут стоить и несколько тысяч долларов за час. Иногда и десятки тысяч.
Об IPO
Кроме защиты собственных разработок, патенты повышают стоимость компании, если планируется слияние или продажа бизнеса, в том числе и для получения заёмных денег. Наличие патентов для IPO — также хорошая история, которая повышает стоимость акций и делает компанию интереснее для инвестора. На сколько реально повышает?
— У всех по разному, — считает Гущин. — Стоимость — это результат синергии большого количества маленьких факторов, и патентование лишь один из них. Когда они перемножаются, то формируется что-то уникальное.
По словам бизнесмена, патенты могут повысить стоимость компании в этом случае на треть — если это прорывная технология. Например, связанная с машинным обучением или распознаванием паттернов поведения инвесторов.
— Или если технология вызывает у конкурентов мысль: нет, нам этого не повторить.
О стоимости
Стоимость патентования формируется из стоимости услуг (то есть репутации) патентных поверенных, через которых компания подаёт заявки, и объёма их работ, дополняет предприниматель:
— Мы работаем с американскими юристами Greenberg Traurig (GT). Они не дешёвые, но и не кошмарно дорогие.
Стоимость работы поверенных зависит от того, насколько детально заявитель описывает патент и сколько бумажной работы ложится на поверенных. Если у компании затруднения с техническим описанием идеи, можно объяснить поверенным ее суть. Они сами подготовят application (заявку), вам останется проверить документы перед подачей в патентное бюро. Если компания готовит документы, откуда поверенные могут брать в заявку целые разделы, — заплатит меньше.
— Общая процедура патентования в США при грубой оценке обойдётся в 20-25 тысяч долларов. Наши патенты обходятся нам в два раза дешевле, потому что мы отдаём уже подготовленные и технически грамотные документы «пачками», — Юрий Гущин признаётся, что оптом дешевле. Это же коммерция, и переговоры — её основа.
Об ошибках
Бывают ситуации, когда заявитель не в состоянии грамотно объяснить идею поверенному, или квалификации поверенного недостаточно, чтобы понять, что хочет запатентовать заявитель.
— Языковые барьеры нередко приводят к казусам. Простой пример. Заявитель находит в Штатах русскоговорящего патентного поверенного и на русском объясняет идею. Но тот не специалист в предметной области и описывает идею на английском так, как понял. Заявитель с минимальным английским читает заявку — что-то понимает, что-то нет, но вроде как-то, что он хотел… В итоге — хотел запатентовать одно, запатентовал другое.
Можно составлять и подавать заявки без посредников — если уверены, что ваши специалисты знают обо всех нюансах. Бизнесмен придерживается принципа, что каждый должен заниматься тем, что умеет делать хорошо. Сейчас в штате компании есть специалист, задача которого сделать так, чтобы у поверенных был минимум работы с заявками и не было искажения идей.
— Мы многократно пропускаем заявку через внутренние фильтры, информация дополнительно проверяется разработчиками. Поверенным остаётся только секретарская и курьерская работа. Пока подаются только десятки заявок в год, выгоднее платить бюро. Когда потребуется регистрировать сотни патентов, будет создано подразделение поверенных.
О системе
Banuba Lab, где Юрий Гущин отвечает за разработку и исследования, за два года подала 32 технологические патентные заявки в США.
Почти половина патентов и патентных заявок Banuba Lab связаны с детектированием и трекингом лица, треть — с элементами графического интерфейса. Больше десятка заявок связаны с нейросетями, отделением человека от фона, методами оптимизации и повышения качества. Есть заявки по распределённым системам для безсерверного мссенджера
— Мы не мусорим на патентном рынке. Но все ключевые бизнес-образующие идеи, концепты или технологии у нас патентуются. Это вопрос конкурентной борьбы. Защита наших решений и разработок проходит по законодательству США, где наиболее масштабный рынок.
процедура от подачи заявки до получения патента
- Подаётся provisional patent application (PPA) — заявка, которая удерживает место в очереди заявок.
- На год она помещается на карантин: бюро должно убедиться, что на идею никто не претендует.
- После карантина подаётся заявка на преобразование provisional patent в полноценный патент.
Технология, запатентованная в Штатах, проще патентуется в других странах, отмечает бизнесмен. К тому же часть заявок Banuba Lab — на алгоритмы, а некоторые страны не признают возможность их патентования. Как и не признают патентное право других стран.
— Современная патентная система — это полная хрень, — резюмирует Гущин. — Но такая юридическая система существует вне нашего желания. И ты либо не играешь по этим правилам, либо становишься частью игры.
Полезные ссылки
Хотите сообщить важную новость? Пишите в Телеграм-бот.
А также подписывайтесь на наш Телеграм-канал.
//— Современная патентная система — это полная хрень, — резюмирует Гущин.
Кхм, кажется, я догадываюсь о причине, такой категоричности.
С одной стороны:
// Banuba Lab, где Юрий Гущин отвечает за разработку и исследования, за два года подала 32 технологические патентные заявки в США.
Ну а с другой:
http://appft.uspto.gov/netacgi/nph-Parser?Sect1=PTO2&Sect2=HITOFF&p=1&u=%2Fnetahtml%2FPTO%2Fsearch-bool.html&r=0&f=S&l=50&TERM1=banuba&FIELD1=&co1=AND&TERM2=&FIELD2=&d=PG01
То есть подали 32 заявки, а официально зарегистрирована только одна.
У вас не полные данные. Если потратите на поиски еще немного времени, то найдете больше информации о зарегистрированных заявках Banuba Lab. К примеру, только летом было зарегистрировано шесть заявок.
Можете дать прямые ссылки на патенты ? Интересно почитать
Вместо того, чтобы писать такой длинный текст, стоило дать прямые ссылки. ;)
Я дал ссылку на официальный сервис заявок USPTO. Да, там отображаются заявки не на исходной стадии, но обычно проходят достаточно быстро (если все нормально). Единственная заявка в списке уже трансформирована в патент.
В патенте, на который вы даете ссылку – шесть решений по шести разным заявкам. В целом срок рассмотрения патентных заявок длительный, год заявка находится на карантине. Поделитесь опытом, как как быстро ваши патентные заявки рассматривались USPTO и какие у вас остались впечатления от этого процесса.
Кхех, то есть в этот патент вошло 6 заявок? Можно еще упомянуть про 16 клэймов. :)
При этом в тексте Вы почему-то уравниваете заявки с патентами:
>>В прошлом году в USPTO было подано почти 319 тысяч заявок.
А по ссылке речь идет о патентах: "The total number of patents granted by the USPTO in 2017
was 318,829"
Аккуратнее надо быть с терминами.
А в целом, даже один патент для стартапа это неплохо, изумление вызвала лишь цифра 32..
Мои опыт и достижения будем обсуждать в комментариях к моей статье. ;)
почему патентная система полная хрень так и не понятно, может законодательство в некоторых странах полная хрень?
от банубы уже стока всякого прилетало в новости за пару лет что вся страна ждёт юникорна как минимум
Удивительно кашеобразная, неструктурированная статья, содержащая при этом и любопытные факты. Это результат проф-деформации от работы с патентными заявками?
хм... если один патент стоит 20000, а Banuba офромила уже 32, то только на патенты ушло 640000$? Занимательная арифметика, однако.
К вопросу о борьбе с патентными троллями: существует такая организация под названием OIN (Open Invention Network) [1], её члены (коих, к слову, более 2000, включая таких гигантов, как Google, IBM, Red Hat, HP, Philips, Sony, SpaceX, Vodafone и пр. ) ставят себе целью регистрацию/выкуп патентов для того, чтобы не дать патентным троллям ими воспользоваться; важным моментом здесь является то, что все компании-члены имеют доступ к этому суммарному портфолио патентов. Недавно к общему веселью присоединилась и Microsoft [2]. Любопытно было бы узнать, планирует ли Banuba предпринимать какие-либо шаги по вступлению в OIN.
[1]: https://www.openinventionnetwork.com/
[2]: https://azure.microsoft.com/en-us/blog/microsoft-joins-open-invention-network-to-help-protect-linux-and-open-source/