«Режим падёт, и я смогу вернуться». Павел Либер о своём 2020-ом

О том, каким был 2020-й

— В первой половине был эмоциональный подъем: борьба с COVID-19, волонтерские инициативы и небывалая солидарность. Мы с ребятами из EPAM в рамках благотворительного проекта разработали систему для Минздрава. Она позволяла трекать все случаи заражения коронавирусом, включая контакты первого и второго уровней в едином реестре, чтобы быстрее реагировать и вести нормальную статистику. Система до сих пор не внедрена, хотя мы её передали еще в июле 2020-го. Минздрав сказал «спасибо», и на этом все закончилось.

Вторая часть года прошла в борьбе с режимом. Я всегда был аполитичным, но когда стали задерживать потенциальных кандидатов в президенты — был явный сигнал: в стране что-то не так. Я разместил в фейсбуке пост, мол, давайте попробуем посчитать голоса онлайн и собрать бюллетени. Пост набрал более тысячи комментариев. И это стало отправной точкой. Я подумал, что если есть такой фидбек, проект стоит делать.

Об отъезде из Беларуси

— Когда мы готовили к выходу платформу «Голос», мне недвусмысленно намекнули, что нужно уезжать из страны. Иначе бы сидел в местах, где вряд ли можно было бы что-то программировать. 

Пока я нигде надолго не обустраиваюсь и продолжаю находиться в отпуске за свой счёт, чтобы было больше времени заниматься своими проектами.

Об угрозе жизни и слежке

— Эту угрозу я воспринимаю серьезно, но не боюсь. Пока я жив. Надеюсь, так будет и дальше. Кроме того, совершать преступление на территории чужого государства гораздо сложнее, чем в Беларуси.

В Беларуси ничего такого [слежки] не было. Сейчас тоже не чувствую, хотя наверняка какие-то органы за кем-то следят. Но не думаю, что за мной — я не настолько важная персона.

О том, почему «полез в политическую клоаку»

— Главным триггером стало острое чувство несправедливости, когда посадили Бабарико, Тихановского, активистов. И в этот момент я понял, что как бы хорошо ни жил, отобрать могут всё и буквально за день. И никакой суд не поможет — закон в стране больше не работает. Прежней Беларуси уже нет — есть тоталитарное государство.

В Беларуси сегодня происходит тотальная зачистка политического и экономического актива, но всех не пересажают — в тюрьмах нет такого количества мест. Концентрационные лагеря так быстро не построишь, хотя государство активно работает над этим. Когда-то я читал про гитлеровскую Германию 30-х и думал, что вся эта история невозможна в современном мире. Но это произошло в самом центре Европы, в моей стране — до сих пор не укладывается в голове.

О «Голосе» и его финансировании

— Сегодня много сплетен, что «Голос» кто-то профинансировал, но проект не имеет даже юридического лица. Я не вступал в Координационный совет и никогда не был в каком-то штабе. «Голос» — это независимый проект. А наша команда — группа волонтёров, которые делают проект в свободное от работы время. Это был не заказ, а сугубо наша инициатива.

В Беларуси наших людей не осталось — всем удалось выехать из страны. Те, кто были задержаны, помогали «Голосу» с пиаром и медиа. Никакого отношения к продукту эти люди не имели. Поэтому их задержание — фантастический идиотизм, но их продолжают держать за решёткой и вменяют статьи за организацию массовых беспорядков.

О гонениях на айтишников

— Не думаю, что это началось с «Голоса». Просто большое количество айтишников поддержали протест. «Голос», скорее, стал катализатором протеста, когда люди увидели, что их нагло и цинично обманули. И давили же не только айтишников, но и всех, кто участвовал в протестном движении.

О новой подплатформе «Голоса»

— Сегодня мы пытаемся превратить «Голос» в инструмент прямой демократии, чтобы общество могло непосредственно участвовать во всех социально и политически значимых процессах. В ближайшие недели мы запустим подплатформу «Голоса», которая поможет сфокусировать действия людей в рамках протеста. Например, надавить на иностранную компанию, белорусский партнёр которой увольняет людей из стачкома. Или отговорить инвестора от прихода в страну. Программа даст возможность поддержать то или иное решение своим голосом.

О выдвижении на «Сход»

— На «Сход» я пошёл, чтобы понять проблемы и потребности беларусов — это нужно для калибровки наших проектов. Чтобы они были нужны и помогали обществу. Заранее могу предвосхитить вопрос — я не вижу себя в политической жизни и не стремлюсь к политической карьере. По духу я инженер и люблю создавать продукты, которые действительно будут полезны людям. Политика для меня, скорее, бэкграунд, чтобы ответить на вопрос: можно ли всё заменить на ИТ-технологии — будет ли это работать? Тем более я знаю команду «Схода» — это хорошие ребята, которые делали проекты с благими намерениями. Потому что вокруг «Схода» было много дебатов, и мне было приятно поддержать этот проект.   

О новой Беларуси

— Я считаю, что в новой Беларуси нужно будет упразднить все министерства и заменить их нейросетью, нормальной аналитикой и узкой группой людей, которые коллегиально будут принимать стратегически важные решения. Причём, опираясь на проверенные данные, а не мнения людей в старых советских кабинетах, которые ездят на Geely.

…Управленцы, как и врачи, должны уметь делать прогнозы на основании данных, но этого сегодня нет. Мы сделали много социальных проектов — я знаю, о чем говорю. Часто приходилось общаться с сотрудниками министерств и ведомств. Никакого нормального анализа данных и прогнозирования не происходит, как и в принципе нормального использования современных технологий.

О релокации айтишников за рубеж

— Беларусь может потерять до 50% первоклассных специалистов в IT-сфере, 20% из которых уже уехали, а 30% — на низком старте. Что касается релокейта бизнеса — мы это никогда не обсуждаем. Потому что ИТ — это, в первую очередь, люди. Но, конечно, мелким компаниям проще упорхнуть, чем тяжеловесам.

Переместить ИТ-бизнес из Беларуси абсолютно реально. И многие собственники об этом задумываются. Льготный налоговый режим в Беларуси не компенсирует того, что завтра ты можешь оказаться в тюрьме и потерять всё. Люди, которые действительно хотят делать бизнес, не останутся в стране с правовым дефолтом. К тому же все понимают, что наша экономика дышит на ладан. И чтобы не допустить голодного бунта, в первую очередь, государство начнёт отжимать деньги у бизнеса под разными предлогами. И ни один нормальный бизнесмен не захочет отдавать свои кровные только ради того, чтобы Лукашенко удержался у власти.

О «схлопывании ИТ»

— Если отрасль сократится на 50%, примерно на столько же сокращается и доля в ВВП. Но это очень грубо — так считать нельзя. Это все-таки пальцем в небо.

Но я не исключаю вариант, что IT как сфера может полностью схлопнуться. И целью любого специалиста, который будет обучаться программированию, станет отъезд из страны, чтобы зарабатывать нормальные деньги и быть в безопасности.

Обнадёживающее напоследок

— Я верю, что режим сменится, потому что его ценности уже не соответствуют запросам современного общества. Это эволюция — её законы работают для всех. Вопрос лишь во времени. Многие думают, если на марш не выходит 200 или 500 тысяч человек, протест сдулся. Но это не так — никто не смирился, ведь память стереть невозможно. И внутри системы становится больше шатаний.

Я смотрю на ситуацию оптимистично и хочу, чтобы беларусы верили в изменения и не забывали за что они борются. У режима почти не осталось ресурсов, чтобы поддерживать силовую машину. Плюс давление мирового сообщества — кому нужна Северная Корея в центре Европы? Всё в совокупности додавит режим. Лукашенко уйдет — для этого есть много предпосылок. Главное — не сдаваться, даже если настроение на дне. Нужно довести начатое до конца.