Пандемия коронавируса и связанный с нею экономический кризис, казалось бы, поставили жирный крест на войтишниках: кому они нужны, если компании сокращали даже мидлов? Однако кое-кто сумел в этом году нас удивить — одни громко вошли в ИТ, а другие вышли.
Пандемия коронавируса и связанный с нею экономический кризис, казалось бы, поставили жирный крест на войтишниках: кому они нужны, если компании сокращали даже мидлов? Однако кое-кто сумел в этом году нас удивить — одни громко вошли в ИТ, а другие вышли.
Владимира Федосенко называли «передовым деканом»: у него на факультете слушателей учили только актуальному — тому, что «будет полезно в работе». А в начале года он взял и подался в джуниоры — освоил с нуля Salesforce, стал работать на проекте. Обошлось не без толчка извне: «в Институт информационных технологий БГУИР пришёл новый директор, человек военный — последовали кадровые перестановки». Плечом к плечу с ним учились его же студенты: было непросто, Владимиру принял вызов: «Ну нельзя было уходить с «татами».
С. ещё пару лет назад служил в ОМОН. Разочаровавшись в службе, ушёл и изучил фронтенд — сейчас работает удалённо на компанию с офисом в Украине. Ещё в июне он рассказал dev.by, что особенно не любил в своей работе: требования «привести троих», и «отношение руководства к нам, как к мясу», и «общение среди своих — только матом». А последней каплей стала фраза, брошенная одним омоновцем: «Прикинь, раньше били меня, а сейчас бью я». Его ужаснули первые задержания: «Это страшно», но как бывший сотрудник ОМОН он не удивлён: «Так всегда было: звучит команда — ребята работают».
Вячеслав Макаров, директор по продукту World of Tanks и глава департамента новых исследований и разработок Wargaming, решил вдруг покинуть компанию. В январе он объявил, что создаст в России «Партию прямой демократии». И для него это — «технологический стартап», который позволит внедрить электронное голосование. Владимир сдержал слово: 1 апреля партия была зарегистрирована министерством юстиции страны, серьёзно, мы не шутим. А в ноябре Макаров ушёл и из политики. Сказал, что его задача — запуск, а не долгосрочная деятельность.
Евгений Осинский 3 года проработал участковым инспектором в Ленинском РУВД. Ещё в июле он отказался участвовать в тренировках по разгону протестов — один из всего РУВД. А 12 августа, когда появился интернет, не смог читать новости и смотреть видео — он «не верил, что люди могут быть настолько жестокими по отношению к своим же соотечественникам». Евгений поехал на работу, написал рапорт, сдал жетон и удостоверение, вернул пистолет, наручники. Сейчас он живёт в другой стране — получил помощь от BYSOL, а сейчас благодаря инициативе ВуСhange изучает motion-дизайн, а также UX/UI.
Шестнадцатилетний Павел Галимов, как и многие сверстники учится дистанционно. Отличие одно — Паша перешёл на «удалёнку», потому что бросил школу в Могилёве и переехал в Москву в «Яндекс». Работу пришлось совмещать со школой: с утра на проекте, вечером — «за партой», чтобы освоить программу на 4 по пятибальной системе нужно 2-3 часа, рассказал подросток.
Самое громкое выйти из ИТ года — уход в августе старшего вице-президента EPAM Максима Богрецова в КС. Зачем — просто «сложно было сидеть в стороне и ничего не делать», стыдно смотреть, «как молодых ребят делают инвалидами». В компании, где он проработал 23 года — начиная обычным программистом, заявление на долгосрочный отпуск приняли, Аркадий Добкин знал: отговорить Богрецова нельзя. И в это верится: даже уголовное дело против КС не влияет на планы Богрецова, он остаётся в Минске.
Релоцировались? Теперь вы можете комментировать без верификации аккаунта.