Senior-тестировщик из Бреста Александр Семенюк живёт в Берлине с августа прошлого года. Говорит, не из-за денег. Просто расстроился из-за отмены очередного концерта на родине — «и разослал около сотни резюме по немецким компаниям». Александр работает в Infinitec Solutions, компания является частью экосистемы акселератора Finleap.
С dev.by он поделился своими впечатлениями о Берлине, рассказал, как живут и сколько получают разработчики.
«Так взбесился, что пришёл домой и разослал штук 100 резюме»
— До того, как стать automation QA, я учился в «нархозе». К четвёртому курсу понял, что экономика — не моё. А вот тестировать мне нравилось.
Скажу честно: я не ходил на курсы — вместо этого читал книги по тестированию, изучал видеокурсы. Хотел работать в Минске, но конкуренция была высокой. А в Бресте, откуда я родом, как раз нашлась вакансия: я получил оффер.
Ещё студентом я много путешествовал, мечтал когда-нибудь осесть в Берлине: этот город запал мне в душу, но на переезд нужно было решиться. Помню, год назад прочёл в интернете новость, что в Беларуси в очередной раз запретили какой-то концерт. Вроде бы ерунда — но я так взбесился, что пришёл домой и разослал штук 100 резюме по берлинским компаниям.
В 7 из них мне ответили — в итоге у меня было несколько циклов интервью с разными компаниями и два оффера. Собеседования в Германии проходят иначе, чем в Беларуси: сначала 2-3 раунда с эйчарами, потом — ещё 2-3 раунда технических собеседований с перерывами на неделю-другую, затем техническое задание. Весь процесс растянулся почти на 4 месяца: резюме я отправил в апреле, а офферы получил в конце июля.
Как выбирали между компаниями?
Я предпочёл ту, что работает в финтех-индустрии, как и мой предыдущий работодатель. Вторая компания занималась геймдевом, мне это не так интересно.
Я ехал работать по EU Blue Card — но до последнего не знал, дадут ли мне визу. Дело в том, что в программе прописано, что ты должен работать по специальности. Несколько дней я ходил, как на иголках. Затем мне перезвонили, чтобы сказать, что одобрили визу, — это было во вторник. Я тут же купил билет в Берлин, собрал рюкзак — и в пятницу уже улетел.
С одним рюкзаком?
Так лето было: что человеку летом нужно — ноутбук, несколько пар белья, немного одежды, да и всё. Ауфвидерзеен!
Семья ожидала от меня чего-то в этом духе: я — человек импульсивный. Родители были немного шокированы, потому что я до последнего никому ничего не говорил. Всё произошло примерно так: «Ма-а-ам, па-а-ап, через три дня я уезжаю жить в Германию». Но в общем они были рады за меня.
«Квартиру смотрит по 70-80 человек в день: пришёл, увидел очередь и ушёл»
Найти жильё в Берлине — тот ещё квест, особенно если переезжаешь с семьёй. За последние 4 года цены на жильё выросли в 1,5 раза — на каждом углу слышишь про «жилищный кризис». Бывает, одну и ту же квартиру смотрит по 70-80 человек в день. Мой друг столкнулся с такой ситуацией — пришёл по указанному адресу, увидел очередь и ушёл.
Агенты обычно запрашивают твою кредитную историю, ещё какие-то документы — а ты ведь только приехал: у тебя даже счёта в банке нет. Конкурировать с людьми, которые уже обосновались в Берлине, но присматривают жильё получше, непросто.
Я сразу решил искать не квартиру, а комнату. Трое суток безвылазно провёл на ImmobilienScout24 и WG-Gesucht — через эти два сервиса проходят все операции по поиску постоянного жилья. Некоторые по незнанию ищут через Airbnb, но чтобы открыть счёт в банке, зарегистрироваться в налоговой и закрыть прочие бюрократические формальности, нужна берлинская прописка — это не про Airbnb. На четвёртый день я перебрался из хостела в свою комнату. Повезло. У других на поиски комнаты уходит не меньше месяца.
Сколько стоило снять комнату?
640 евро в месяц, в эту сумму включена «коммуналка» и даже интернет — не входит только налог на телевидение, он составляет 20 евро.
Комната сдавалась с мебелью. Мне говорили, что это нетипично для Берлина. Обычно съёмные квартиры здесь не меблированы: бывает, на кухне нет даже плиты — арендаторам приходится покупать её самим. У нас с соседом включено всё — вплоть до постельного белья, полотенец и посуды.
Я живу в Западном Берлине, в районе Моабит. Самый дорогой район — Пренцлауэр-Берг: там комната может стоит 1 тысячу евро. Зато где-нибудь в панельках в Восточном Берлине ребята снимают и по 300 евро.
Пожив здесь энное количество лет, некоторые мои знакомые, даже те, что не связывают свою жизнь с Берлином, купили своё жильё под ипотеку в 1,5% годовых. Будут сдавать.
Мифы о Берлине и немцах: «поезд просто не приходит», «из четырёх писем получил два»
В Берлине прямо на моих глазах рассыпались несколько мифов:
- Во-первых, о немецком транспорте — я слышал, что поезда здесь ходят, «как швейцарские часы, секунда в секунду». Ничего подобного! Бывает, что поезд просто не приходит. Белорусу такое сложно представить: кажется, должно произойти что-то инфернальное, чтобы подобное случилось.
Стабильно раз в несколько месяцев здесь бывают забастовки работников общественного транспорта — и тогда город полностью парализован. В такие дни наши ребята берут home office и остаются дома.
- Во-вторых, немецкая почта, которая тоже должна бы работать «идеально». А по факту я четыре раза должен был получить письмо — а получил только два. К слову, это были важные документы из немецких ведомств, типа налоговой. Мне пришлось идти туда самому и выяснять, куда запропастились мои документы.
- В-третьих, пресловутый «орднунг» (в переводе с немецкого порядок — прим. dev.by) — его я тоже не заметил. В том числе в головах.
Берлинские улицы вряд ли можно похвалить за чистоту, Минск на его фоне кажется стерильным. Хотя коллеги убеждают меня, что Берлин — не такая уж и Германия, так же как Москва — не Россия, а Нью-Йорк — не США.
За несколько месяцев до отъезда я путешествовал по Соединённым Штатам, был в Нью-Йорке — он, кстати, очень напоминает немецкую столицу.
«Нет такого явления, как „яжпрограммист“: разработчики не смотрят свысока на других сотрудников»
Берлин — очень свободный город. Первое время, да и до сих пор, наверное, мне сносило башню от этой свободы: всем плевать, как ты выглядишь, никто тебя не осуждает и не обсуждает — нет этих «жу-жу-жу» в курилках. Коллегам дело только до того, что ты умеешь, и как выполняешь свою работу.
Здесь нет такого явления, как «яжпрограммист»: разработчики не смотрят свысока на сотрудников других отделов, не считают тестировщиков людьми второго сорта.
Я искренне балдею, когда в очереди за кофе стоят пожилой панк, паренёк-неформал, проведший двое суток в клубе, юрист в костюме — а за ними я: и всем есть место в этом городе. Я хожу на концерты и в клубы — и вижу там людей от 19 до 80. Фрау в возрасте, которых старушками язык не повернётся назвать, — лихо отплясывают на танцполе. Ты перекидывашься с ними одной-двумя фразами, и отмечаешь, что глаза у них горят, как у молодых.
«Популярные направления — Java-бэкенд, фронтенд и ML; получаешь минимум 42 тысячи евро в год»
Недавно мы обсуждали с коллегой, что Берлин считают столицей стартапов. Но знаете, так и не смогли вспомнить ни одного крупного, который бы выстрелил здесь. О том, как их много, ты догадываешься по количеству присылаемых на почту и в LinkedIn вакансий.
Мечта айтишника в Берлине — Zalando, хотя сейчас дела у них идут не особо. Ещё один интересный стартап — онлайн-банк N26, услугами которого пользуются почти все столичные жители. Последний пишет свои продукты на Kotlin, поэтому знакомые Java-разработчики спят и видят, как бы перейти туда.
Спрос на айтишников всех мастей здесь не меньший, чем у нас в Беларуси: в нашей небольшой компании открыто порядка 10 вакансий — нужна ещё половина от штата. Самые популярные направления — Java-бэкенд, фронтенд и ML. Немцы в этом плане очень консервативны.
Мне то и дело пишут эйчары других немецких компаний, а также рекрутеры из Англии и стран Евросоюза — «переманивают». Blue Card не привязывает тебя к компании, только к ИТ-отрасли, поэтому в любой момент можно сменить работодателя. Но мой меня устраивает.
В Германии ты получаешь по Blue Card как минимум 42 тысячи евро в год. За вычетом налогов получается порядка 2,2 тысяч ежемесячно. Middle-разработчик зарабатывает от 50 тысяч евро в год, senior-программист — от 60, а лид — все 70 и выше. Здесь нет разброса в зарплатах разработчика и тестировщика: специалисты одного уровня получают одинаково.
На родине у меня никогда не получалось откладывать: я всегда занимал у коллег «до зарплаты». Тут я с удивлением обнаружил, что деньги приходят раньше, чем обнулится баланс на карточке. При этом я ни в чём себе не отказываю: покупаю электронику, хожу на концерты, путешествую.
Некоторые ребята работают на себя — здесь можно зарегистрироваться как фрилансер (по сути, наш ипэшник), и даже получить под это рабочую визу. Фрилансеры работают как удалённо, так и в офисе в течение определённого срока. У нас сейчас на носу релиз — и чтобы довести некоторые вещи до ума, мой работодатель нанял 5 фрилансеров.
Насколько я знаю, при прочих равных условиях после вычета налогов фрилансеры получают чуть больше, чем наёмные работники.
«В среднем можно вернуть около 1-2 тысяч евро налогов, иногда на неожиданных вещах»
Налоги здесь можно вернуть — иногда на очень неожиданных вещах: например, если офисный клерк сдаёт рубашку в химчистку, государство компенсирует ему все эти затраты, потому что рубашка — его рабочий инструмент. Также тебе вернут деньги, потраченные на учебники или рабочий ноутбук.
Я этим никогда не занимался, потому что было лень, но знающие люди говорят, что в среднем можно вернуть около 1-2 тысяч евро. Семейным государство компенсирует расходы на учёбу детей и даже мебель. Поэтому многие здесь нанимают налоговых консультантов — и их работа окупается с лихвой.
С налогов здесь оплачивается медицина. У тех, кто здесь давно, свои врачи — всех профилей. У меня таких не было: я просто позвонил в свою страховую, рассказал о своей проблеме — они выслали мне список русскоговорящих докторов, у одного из них я наблюдаюсь уже 3 месяца. Весь курс лечения потянет на 20 тысяч евро.
«Войтишников» почти нет: водитель автобуса получает не намного меньше junior-разработчика»
В свободное время участвую в стартапе — делаю бэкенд, заодно подтягиваю скилы в Java. Также делаю какие-то задания как бэкенд-разработчик и у себя в компании — в основном несложные.
Такого явления как «войтишники» в Берлине почти нет, возможно, потому что любой водитель автобуса получает не намного меньше junior-разработчика. У нас в здании есть Bootcamp по Java-бэкенду. Время обучения на курсах — 6 месяцев, стоимость — 6 тысяч евро. Мы иногда общаемся с этими ребятами: среди них я встречал и итальянцев, и французов — но ни одного немца.
«Страшное» слово «аутсорс» в моём окружении почти не звучит: все знакомые работают в продуктовых компаниях. Я участвую в жизни нескольких сообществ, постоянно хожу на митапы — и ни разу не слышал, чтобы кто-то оперировал термином «заказчик».
Что меня поражает в местном ИТ — тут очень медленно принимают решения: у нас бы за это время успели решить, сделать, понять, что ошиблись и снова всё переделать правильно. Здесь же думают трижды, прежде, чем сделать шаг. Поначалу меня это сильно напрягало, но сейчас вроде привык.
«Идёшь по „русскому“ Марцану — ребята жарят шашлычки, продают водочку»
Немецкий я ещё не выучил. По закону компании, в которых работает более 10-20 иностранных сотрудников, обязаны предоставлять своим работникам языковые курсы. Но, несмотря на то, что на работу я пришёл ещё 15 августа, мои занятия начались только в феврале.
Вообще в Берлине можно жить без немецкого: на работе, в барах, в магазинах звучит английская речь. Ты не ощущаешь вообще никаких проблем в быту — я почти не слышу ни от кого: «Ich verstehe nicht». А с другой стороны иногда хочется и местные новости почитать, понять, о чём переговариваются между собой прохожие.
В Берлине много мигрантов из СНГ. Первые приехали сюда ещё в 90-х по программе репатриации — это вообще отдельный вид людей: они полностью замкнулись в своих комьюнити и словно так и остались в прошлом. Ты идёшь по «русскому» Марцану — видишь магазин «Столичный», рядом ребята жарят шашлычки, продают водочку.
Вторая волна — те, кто переехал в середине нулевых и десятых — среди них много айтишников. Они хорошо интегрированы в общество, знают языки. Другие люди.
Наша компания принадлежит инкубатору стартапов FinLeap: все стартапы сидят в одном офисе. Я успел заметить, что 90% людей — иностранцы: турки, русские, белорусы, бразильцы, французы, аргентинцы, индусы. Немцев очень немного. Общаемся между собой по-английски, и это хорошо — немецкий у нас у всех сильно «хромает».
По пятницам на крыше здания, в котором мы работаем, проводят клёвые ивенты — мы общаемся, жарим барбекю, пьём пиво.
